Российский предприниматель Олег Волин в своем «Профиль» исследует человеческие аспекты бизнеса. Он приходит к выводу, что природа подхода к предпринимательству на Западе и в России всегда существенно разнилась.
Обращаясь к истории, Олег Волин напоминает, что «В России доверие между людьми всегда было традиционной ценностью: путник мог остановиться на ночлег, не опасаясь за жизнь и имущество, купец мог под честное слово заключить сделку в другом городе и просто не мог обмануть, потому что его порядочность являлась залогом успешной торговли и доброго имени».
Существовавшая практика подразумевала заключение сделок без договоров и расписок. Купцы беспрепятственно путешествовали по стране, развивая торговлю и промышленность. Однако в западной исторической науке возобладал и иной, «альтернативный взгляд» на российское купечество. Еще со времен Средневековья в Европе культивировалось и насаждалось мнение об алчных и диких русских. Огромная масса европейских торговых денег требовала беспрепятственного и быстрого оборота. А препятствием служили русские купцы, которые смело лезли «со своим уставом в чужой монастырь», сбивали цены и путали хитроумные западноевропейские схемы.
Именно в тот момент и появились негативные клише, которыми западная пропаганда пользуются и по сей день. Тогдашние «отзывы» недобросовестных партнёров несильно отличаются от современных заголовков таблоидов. «Русские хитры и алчны», «Они клянутся с целью обмануть», – так писали несколько веков назад, так пишут и сейчас.
По мнению Волина, современная санкционная война с Россией за нефтегазовые рынки – лишь продолжение многовековой традиции. Помимо единства и неизменности методов борьбы, Волин обращает внимание и на нравственную константу. «Но и тогда, и сейчас кроме конкурентной борьбы существовал и другой коробящий «партнёров» фактор: непостижимый кодекс доверия русских купцов. Он раздражал и раздражает западных партнеров своей чужеродностью – идущая от души и сердца добродетель не поддается их пониманию и чужда их культуре», – отмечает автор.
Предприниматель обращает внимание на принципиальное отличие «протестантской трудовой этикой» и традицией русского доверия. Первая в конце концов, стремится мотивировать человека к достижению прибыли. А доверие, по своей природе является прежде всего добродетелью и ценностью, а не бизнес-инструментом.
